– Какие у вас ощущения после концерта?

– Ощущения самые радостные! Очень приятно, что премьера, к которой мы так долго готовились, проходит в переполненном зале при фантастической поддержке зрителей. Это большая радость для артистов!

– Экспофорум принимает в основном крупные бизнес-события, не было ли у вас опасений по поводу звучания музыки в зале?

– Когда я первый раз заглянул в этот зал полтора года назад, я немного переживал, конечно. Но более года назад мы провели выездную репетицию и «распробовали» акустику – все опасения улетучились. Я рьяно принялся доказывать, что этот зал может и должен жить музыкальной жизнью и дарить людям радость искусства!

– Получается, подготовка мероприятия заняла около года?

–Да, примерно столько длились переговоры и согласования. Я рад решительности и воле, которую проявил Сергей Воронков (прим. – генеральный директор «ЭкспоФорум-Интернэшнл»), претворив наши фантазии в реальность и дав огромному залу новую, музыкальную жизнь.

– Концерт в «Экспофоруме» был необычным – музыка сопровождалась видео с огромного экрана, одного из самых больших в России (прим. – размером 10х24 м)… Чувствуете ли вы, что эра музыки так таковой заканчивается и что будущее – за синергетическими жанрами?

– Безусловно, я это чувствую, причем достаточно давно. Считаю, что развитие музыки, в том числе академической, невозможно без синтеза с другими жанрами. Делать из концерта шоу – нормально. Люди получают максимум информации за счет разнообразия жанров и технических возможностей. Включаются органы чувств – зрение и слух, и это позволяет открывать главный клапан эмоций сердца, пробуждая те чувства, ради которых существует музыка.

– Вы, что называется, жгли: в финале композиции из «Пиратов Карибского моря» очень эффектно стреляли из пистолета, во время «Вест-сайдской истории» весь оркестр во главе с вами подпрыгнул, вызвав шквал аплодисментов… Как режиссируются эти фишки?

– Всех секретов не раскрою, но каждая фишка – результат определенной профессиональной работы. Это с одной стороны. С другой – гигантская самоотдача и личная вовлеченность. Если бы мои дорогие друзья, коллеги и партнеры не были бы столь открыты и не отдавали бы себя на 100% делу, тогда и во мне бы не рождалось той творческой энергии. Это можно назвать процессом взаимного насыщения. Наш отчаянный профессионализм помножен на огромную любовь к делу.

– Со стороны кажется, что отработать отделение – это как пробежать полумарафон… Для вас дирижерская работа – больше интеллектуальная или физическая?

– На концерте больше физической работы, потому что на интеллектуальную нет времени. Весь интеллект – на репетициях, когда достаточно времени и складывается подходящая обстановка.

– Среди обывателей бытует мнение, что дирижер «просто машет руками». С чем на самом деле можно сравнить вашу работу?

– Часто в разговоре мелькает слово «режиссер». Дирижер – это объемная и объемлющая работа. Мы должны быть режиссером, который правильно расставит всех музыкантов – как актеров в театре, выверив их позиции, согласовав все роли. Мы должны быть руководителем, способным своей волей подчинить себе сотни музыкантов и заставить их безоговорочно выполнять указания, потому что каждый музыкант (как он считает) имеет право на свой темп, характер, штрих, видение музыки… Мы должны быть психологом, который чувствует, в каком состоянии находится музыкант, как на него эффективнее воздействовать (да, кого-то надо и пожестче…). Наконец, нам необходимо виртуозное владение мануальным языком – каждый наш жест нужен для управления тем или иным процессом. Все это – слагаемые профессии дирижера, который выглядит как человек, который «просто машет руками». Дирижер – это словно Копперфилд: все могут повторить, но не у всех получается.